Папа получил назначение в окружной суд и мы переехали в Овруч осенью 25-го года. Сняли квартиру за городом, в деревянном одноэтажном доме, у хозяина Иванюшко. Улица называлась Большая Советская (дом 96). Это была главная магистраль города, тянувшаяся с юга на север. Там, где мы поселились, на северном ее конце, она выходила в поле. На горизонте стеною синел лес. Дома были лишь по одной стороне, чётной, на противоположной ярко зеленело озимое поле. Для того чтобы попасть в центр города, надо
было миновать пустырь, весною и осенью - большую лужу на нем, пройти мимо кладбища, вновь пустырь и здания тюрьмы, за ними начинались тротуары и регулярные городские постройки. Дома были одноэтажные с садиками вокруг, лишь в самом центре были двух- и трехэтажные. Тротуары выложены крупными неровными кусками гранита или песчаника. За нашим домом среди поля виднелась усадьба городской больницы. В снятой нами квартире было две комнаты всего, но они были просторные, с большими окнами, веселые. Кроме них, был еще коридор и застекленная веранда. В комнатах приятно пахло грибами. Большие связки сушеных белых грибов постоянно хранились у мамы в фанерном ящике, служившем ей туалетным столиком, а мне местом пряток. В большой комнате, где я спала на диване, перед окном стояла кадка с огромной, почти до потолка, китайской розой (гибискус). Периодически она покрывалась крупными красными цветками. За окнами же был узкий палисадник, и осенью, когда мы только поселились, в нем еще доцветали темно-лиловые георгины, распространяя тонкий характерный аромат. Усадьба была обнесена невысоким деревянным забором, в ней был плодовый сад, огород, сараи. Всюду было чисто и по-хозяйски ухожено. Вода же, колодезь, была где-то далеко и часто, особенно зимою, с нею возникали трудности. Вблизи наших окон была калитка на улицу. Она как-то уныло визжала, как бы плакала, качаясь от ветра на железных петлях. Днем я эти звуки не замечала, но по вечерам они наводили тоску, особенно когда я оставалась одна дома. Хозяева на своей половине рано ложились, я же постоянно мучилась в страхе – почему не идут [родители]? – прислушивалась, но в ответ только уныло скрипела калитка. Однажды зимою их [родителей] не было очень долго. Уже 12 и час ночи, а ведь пошли в киоск за газетками. Я не выдержала, сунула ноги в огромные валенки и побежала искать. Была метель, вьюга, я бежала через сугробы, ничего не замечая. Остановил меня часовой у тюрьмы. Подошли две женщины, расспросили и уговорили вернуться домой, отвели и пообещали пойти их искать. И действительно, встретили возвращавшихся, и сразу же: «вы знаете, ваша девочка…» и т.д. Испугали их этим вступлением. Но дома мама на меня очень сердилась. Папа же защищал: нельзя вечером оставлять ее одну. Я успокоилась сразу, хотела только согреться и уснуть. В эту же зиму появилась на свет моя сестра Риточка. Вначале меня мучила ревность, но вскоре мне девочка понравилась, я примирилась, главное же, теперь они не смогут надолго уходить из дома и оставлять меня одну.
Овруч. Здание 1910 г.
No comments:
Post a Comment