Начало блокады. Капустные листья.

"...По-настоящему ленинградская блокада началась в тот сентябрьский день, когда немецкая авиация совершила налёт и разбомбила Бадаевские склады, где хранился весь стратегический запас продовольствия большого города. Склады горели и догорали несколько дней и зловещие отсветы того пламени были видны со всех концов Ленинграда. Летние же месяцы войны были такими же, как и по всей стране – тревожными и трагическими. В магазинах, тем не менее, было достаточно продуктов, городской транспорт с перебоями, но функционировал, предприятия, хоть и в более жестком режиме, работали нормально. Бедой в эти месяцы стали бомбёжки, а позже и артобстрелы из дальнобойных орудий. Ушедшие утром на работу, вышедшие на часок в магазин или просто в гости люди часто уже не возвращались домой, попав под бомбы или снаряды. Или, вернувшись домой, заставали руины вместо своего дома. Весь день был наполнен тревожным ожиданием встречи с близкими. Постепенно исчезали продукты из магазинов (те, у кого были деньги - явное меньшинство - предусмотрительно закупались), транспорт останавливался: ходили только трамваи, так называемые «подкидыши» - «подкидывали» они несколько раз за день и на них можно было добраться только до определенного места, а дальше – как Бог пошлёт. К моменту, когда сгорели Бадаевские склады, уже не было воды и света, не работала канализация. Город замер. А в конце сентября начался голод - самая страшная пора за время всей блокады – осень и зима 1941-42 годов. Введенная карточная система распределения продуктов не работала: карточки нельзя было отоварить – прилавки магазинов пустовали. Город умирал. Первыми стали падать одинокие люди, потом – вымирать многодетные семьи и старики. http://www.proza.ru/texts/2003/09/11-17.html"


Поздней осенью, в конце октября, Зоя с мамой и Ритой ездили по Неве на катере в пос. Рыбацкое. Там, на совхозном поле, из-под снега собирали оставшиеся капустные листья. Их потом заквасили, это было вкусно.

Из письма Зои от 28 января 2004 г.:

Как мы выжили в блокаду? Прежде всего, осенью ВИР получил разрешение сотрудникам копать картошку в совхозе, где-то в Лесном. Кроме нас никто не поехал. А мы втроем, я, мама и Рита, поехали. Копали весь день. Нам за это совхоз дал десятую часть того, что мы накопали. Мы привезли домой три мешка картошки. Экономили, только для супа. Две последние картофелины сварили в день отъезда 17 января. Далее - на полях вокруг Ленинграда оставались нижние капустные листья под снегом. Мама и Рита поехали, кажется, с Тоней Кустушиной, привезли мешок листьев. Мама их перемыла и порезала, засолила. Рита должна это помнить. А я каждый день ходила в ВИР. Надо было делить коллекцию на три части для эвакуации. Мне досталась кукуруза. Были в ней и старые образцы, потерявшие всхожесть, и их разрешили взять для еды. Вот это была наша главная пища и спасение. Кукурузу мы дома размачивали, мололи и варили. Со мною работали Бела Холоденко и аспирантка Клава Орел. Комната в ВИРе, где мы работали, не топилась, как и везде, и руки примерзали к железным банкам с семенами. Но главное - вечером добраться домой на Саперный и привезти немножко кукурузы. Мама и Рита ждали меня в подъезде дома. Транспорт уже не ходил и начались бомбежки.