Житомирский дом, Гоголевская, 35.

Дорогой Ж., все собираюсь тебе написать о доме, в котором ты родился. Но я такая лентяйка, и мне все никак. Этот дом по Гоголевской 35 - частный. Он принадлежал папиному ученику - Пищатовскому. Папа его готовил в университет и жил у них. Когда мы приехали в 23-м году из Свиридовки, дом этот пустовал. Хозяйка (мать Пищатовского) умерла, а ее сын стал врачом и работал в больнице в Кодне. Он предложил нам поселиться в этом доме бесплатно, но с тем, чтобы мама что-то немного выполняла по дому как хозяйка: вносила какую-то плату, налоги, нанимала человека для уборки снега с тротуара. Конечно, этим человеком были мы с папой, т.к. тогда была еще бедность во всем. Дом был большой, из двух половин. Одну половину из 2-х комнат и кухни занимали мы. Там же была и третья большая комната, ее занимал портной Морозовский (поляк). Но часто ею пользовались и мы. Он работал только днем, а на ночь уходил к своей семье. В другой половине жила женщина, которая тоже ничего не платила (Демьяновская). У нее всегда были окна завешены марлей, и она никого к себе не пускала. Одну комнату она сдавала одинокому мужчине - Зубрилину. Но спустя несколько лет, не знаю, как это произошло, ту половину, где жила Демьяновская, купили Анна Мартыновна и ее муж. Где и как они там все помещались, я не знаю. Но тут настал 37-ой год, и дом вновь опустел. Не стало нашего папы, мужа Анны Мартыновны и Зубрилина. А я вскоре уехала в Ленинград. Во время войны в нашей квартире оставалась только Варюшка. Но до этого у нас отобрали комнату, кухню и выселили Морозовского, его большую комнату тоже забрали. Все те же органы. Может быть, Риточка что-то еще вспомнит об этом доме. Ж., отвечаю на твои вопросы. Квартиру отобрал КГБешник через год или два, когда папы уже не было и передач от нас не принимали. Поселилась семья типичных местечковых евреев - дед, бабка, его жена и сестра, которая работала машинисткой в КГБешной конторе. Он - здоровый, красное лицо - Лева Молдованский. Я вскоре уехала, затем ко мне приехали мама и Рита, началась война. Осталась в нашей комнате Варя. Куда они девались, я не знаю. После войны явилась мадам, как драная кошка, и искала свои вещи. Схватила швейную машинку, но мама сказала, что это наша, открыла, внутри был альбомчик с фотографиями (который пропал в Свиридовке), и не дала ей машинку. Куда они после девались, я не интересовалась. Может, знала соседка Анна Мартыновна и что-то говорила Рите. Спроси у Риты. Целую.
21 сент. 2003 г.