Бомбежки

В часа 2 - 3 ночи нам все же давали возможность лечь и уснуть, правда, бывало, что этот сон прерывался знакомым ненавистным воем, но в таком случае уже не было сил подняться и одеться, и мы продолжали спать. Утром печальная картина - зияющие дыры выбитых окон, новые развалины, звон подметаемых стекол, стук молотков, заколачивающих выбитые окна досками или фанерой. Все трамвайные маршруты изменены, многие трамваи не ходят совсем. Серые, бледные, угрюмые люди. Особенно запомнилось мне одно такое утро. Это было воскресенье, выходной день. Встали поздно, часов в 10, т.к. света нет, а впотьмах делать нечего. Решили пойти в баню - я, мама и Рита. В бане на Некрасовской была большая очередь, и мы пошли на улицу Чайковского. Шли мы по Володарского до Пестеля, а затем повернули по Моховой. Оба тротуара Моховой были засыпаны мелкими стеклами. Окна всех зданий зияли черными дырами. На углу Пестеля и Моховой от большого 5-ти этажного здания - груда обломков. Далеко видны яркие обои бывших комнат на торчащих уцелевших стенах. На улице валяются электрические провода. Идем дальше по направлению к ул. Чайковского. Опять несколько разрушенных жилых зданий. Я с ужасом смотрю вперед - уцелел ли техникум, где живет Мара. Рядом с техникумом - разрушенное здание, а в здании техникума тоже дыры высаженных окон, обитая штукатурка, развороченная мебель. Забегаю узнать, как Мара. Спрашиваю первого попавшегося мне в коридоре человека - "Где Мария Александровна?" Говорит, ушла куда-то. Ну, думаю, все в порядке, раз ходит, а не лежит. Пошли дальше на Чайковского.

Недели за две до описываемого утра мы с мамой проходили по Чайковского. Я тогда обратила мамино внимание на красивый голубой дом на Чайковского против Моховой. Это здание, кажется, было раньше какое-то посольство. Мы остановились и любовались этим зданием тогда. А теперь на месте этого прекрасного голубого здания в стиле Растрелли была груда кирпичей и больше ничего. Говорят, была сброшена целая тонна... и попала в самое здание. Кроме этой одной, в этом же районе было сброшено еще очень много. Все соседние здания и улица были засыпаны кусками камней, кирпичей, штукатуркой и пылью. В нескольких местах на грязном снегу была кровь и куски мяса... Хотелось плакать, кричать. В общем, нет слов для выражения наших чувств тогда. Да, вот что такое фашизм.



Улица Пестеля.